Главная >> Знание >> Короткие >> Разное
ИСТОРИИ ИЗ ДЕТСТВА
(Шри Шри Рави Шанкар)
Про бабушку
Когда на обряд несли чье-то тело, никто нам не объяснял, что это на самом деле значит. Они говорили, что это Божество – они берегли нас от реальности. Однако люди позади процессии не веселились. Обычно за любым шествием, как за Ганешей, люди шли, пританцовывая. Это долго не давало мне покоя. И однажды в школе я обнаружил, что люди умирают от старости. И я задумался, кто же тогда умрет, и понял, что самый старый человек в доме - моя бабушка. Зная, что она умрет, я подумал, как же я буду жить без нее, так как я был очень привязан к бабушке. Она никогда не расстраивалась, всегда повторяла "Шива-Шива", была очень добра, преданна, рассказывала интересные истории и водила меня в храмы.
Итак, я обнаружил, что она умрет первой и ее тело не вернется. Вечером, после шести часов, когда солнце зашло, я забеспокоился. Когда все легли спать, сначала я притворился, как будто сплю. Я спал недалеко от бабушки, в той же комнате. Я встал, сел около нее и смотрел, как она храпит. Всю ночь она дышала - у нее был большой живот, который поднимался и опускался. У храпа есть свой ритм... А потом он на какое-то время прекращается. Тогда я тряс ее, и храп вновь начинался. И так всю ночь я смотрел – "тик-тик-тик – 2 часа ночи" - время тянулось очень медленно. Я терпеливо наблюдал всю ночь, но утром в 4:30 – 5:00 я засыпал.
Так продолжалось многие месяцы - наблюдение за дыханием и тиканьем часов. А утром мне надо было идти в школу, а я не выходил, пока не закончу свою пуджу и тому подобное: "После молитвы Бог делает пищу слаще и возвращает ее тебе". Утром мне хотелось спать. Как я мог сказать кому-то, что всю ночь я наблюдал за чьим-то дыханием! Я иногда засыпал в автобусе и на мотоцикле. Иногда я не выполнял домашнее задание – как только я брал учебник и читал две-три страницы, я засыпал.
У нас был учитель правописания
У него мы должны были переписывать одно и то же по многу раз. Если один день это не написать, тебя накажут – он ударит на руке. Этот учитель многих бил по рукам, но когда брал меня за руку, то никогда почему-то не мог ударить. Я был готов к этому и просто смотрел на него, а он никогда не мог меня наказать. Все остальные школьники поднимали шум: "Почему Вы его не наказываете, а наказываете всех остальных?".
Он отвечал, что потому что "он слишком хрупкий, у него ручки сломаются" - что-то в этом роде. Он не мог это объяснить и просто начинал смеяться.
"Я поеду сюда, сюда, сюда и по всему миру".
"Ты привезешь мне монетки?". "Да!"
"И разные иностранные марки?". "Да!"
И все называли меня вруном. Меня это печалило - меня называли вруном - это было очень трудное время.
Когда я приходил в библиотеку
Я просто ходил там, смотрел на любую книгу и чувствовал: "Эту книгу я знаю, эту тоже, и это тоже знаю". Я чувствовал, что я знаю все эти книги и все эти знания. Так что я просто читал все названия книг и возвращался, не выбрав и не прочитав ни одной книги. Когда меня спрашивали: "Ты был в библиотеке - какую книгу ты прочитал?" - у меня не было ответа.
Взрослые считают, что мы должны вести себя как другие дети.
"Смотри, они играют – иди поиграй, делай то, что они делают". И чтобы люди не воспринимали меня как ненормального, мне приходилось приспосабливаться ко всем и вести бессмысленные разговоры: футбольные матчи, крикет, какой фильм где начался и тому подобные разговоры. Они не проникали в мою голову: люди что-то говорили, а я думал о своем.
Часто в детстве мне казалось, что я нахожусь не на своем месте. Казалось, никто не знает и не думает о великом, о жизни, о мире, о божественном. Пинать мяч с одного конца поля до другого мне казалось абсолютно бессмысленным. Я не мог ударить по мячу: когда он оказывался рядом, я просто стоял, глядя на свою ногу. Я не мог ударить по мячу, поэтому стоял как статуя - эта нога не может ничего пнуть, даже мяч.
Поиск по сайту: